«И КПД будет ниже, и выход побочных продуктов гораздо больше»: чем грозит биохакинг по Фаге

По мере удешевления био- и медицинских технологий биохакинг станет доступен большему кругу лиц, считает Аммосов. «Круг биохакеров будет расширяться, если начнет меняться мотивация. Но пока биохакинг, говоря словами Джеффри Мура, еще не «пересек пропасть»: он привлекает в основном новизной, а пользу в нем видят только невротичные личности с высоким уровнем тревожности», — отметил эксперт.

Возможно, мир действительно постепенно смещается в сторону информированного выбора, когда пациент знает о своем состоянии, рисках и показаниях, но решение принимает сам. По мнению Андрея Афанасьева, уверенность медика, что он лучше всех знает, говорить ли что-то пациенту или нет, перекладывает ответственность за здоровье человека с самого человека на его врача. «Опять же, она оправданна с точки зрения всей популяции и всей системы здравоохранения, но она явно неоправданна с точки зрения таких людей, как Сергей, которые взяли ситуацию в свои руки и хотят контролировать собственное здоровье», — добавляет Афанасьев. Правда, как у них получается это делать, уже другой вопрос.

Играй, гормон

Медики относятся к идее биохакинга скептически. Во-первых, не совсем понятно, зачем принимать препараты, к которым нет медицинских показаний. Так, старший научный сотрудник отделения эндокринологии ГБУЗ МО МОНИКИ имени М.Ф. Владимирского Илья Барсуков назвал действия биохакеров «полной чушью».

Дабы поднять свой уровень тестостерона выше среднего, Сергей Фаге пьет гормональные препараты и ждет времен, когда можно будет выбрасывать дополнительные дозы гормонов в кровь через помпу, управляемую с айфона. Также он пьет гормоны щитовидной железы и соматотропин (гормон роста).

«Если гормональные показатели в норме, а человек все равно пытается их как-то «улучшить», — это полный абсурд. Организм может перестать вырабатывать некоторые гормоны сам, если принимать их в виде таблеток долго и в приличных количествах. Исторически много раз пытались использовать гормоны щитовидной железы для похудения полных людей, но это не приводит к желаемому результату. А вот побочные эффекты в виде дополнительной нагрузки на сердце появляются», — разъясняет Барсуков.

В-третьих, медицинские препараты, употребляемые не по назначению, вряд ли могут воздействовать на организм так, как заявляет Сергей. «Сразу видно, что никакого отношения данный молодой человек к медицине не имеет и вообще не имеет элементарного понятия о фармакотерапии. Взять, например, препарат лития. Он начал применяться как нормотимик, то есть препарат, нормализующий настроение, по-моему, в 49-м году. Но он никаким образом не влияет на то, чтобы клетка затормозилась в своем старении или затормозился процесс разрушения организма», — отметил доктор медицинских наук, нарколог и психиатр Эркен Иманбаев.

В своей статье Сергей Фаге также пишет, что принимает препарат Метформин для понижения уровня сахара в крови. По предположению Ильи Барсукова, от Метформина вряд ли будет много вреда, но вообще принимать препараты без показаний здоровым людям рискованно.

«У любого лекарственного вещества есть показания и противопоказания, и применение его off label, то есть не по показаниям, довольно абсурдное занятие, — предостерегает Илья Барсуков. — Фармфирмы заинтересованы в поиске новых показаний: чем больше показаний, тем большему количеству людей препарат можно продать. Если что-то можно полечить или улучшить, производители будут это усердно разыскивать, включать в инструкцию».

В-четвертых, небезопасно само количество лекарств, которые употребляет Сергей. Иманбаев предполагает, что у него могла даже сформироваться психологическая или физическая зависимость от принимаемых лекарств. По мнению врача, все эти психотропные препараты в лучшем случае повысят настроение Сергея, в худшем — нарушат биохимию мозга.

Чем «фитоняши» похожи на машины, ездящие на буром угле

Другой «козырь» биохакера — пищевые добавки, которые он тоже пьет в больших количествах, иногда даже не зная наверняка, полезны ли они хоть для чего-нибудь. «БАД — форма регистрации пищевого (не лекарственного!) продукта, — рассказал врач-токсиколог, научный журналист Алексей Водовозов. — И по всем, в том числе и юридическим, нормам добавки не должны оказывать выраженного влияния на организм человека. В мире не существует БАД, для которой наблюдалось бы некое регистрируемое позитивное влияние на продолжительность жизни. Негативных — сколько угодно, когда в БАД подмешивают фармсубстанции в непрогнозируемых дозах. Причем делают это и в США, и в ЕС, и в РФ».

Сергей Фаге не только принимает препараты и добавки, но и придерживается специальной диеты. «Стараюсь держать себя в диетическом кетозе — то есть принимать пищу с высоким содержанием жиров и минимумов углеводов», — пишет он. В бедной углеводами и богатой кето-кислотами диете можно усмотреть рациональную предпосылку: углеводы в большом количестве действительно вредны. Но поможет ли такая диета (придуманная как метод терапии для эпилептиков) здоровому человеку стать умнее, продуктивнее и прожить дольше? «Таким способом он диабет не предотвратит, — комментирует Илья Барсуков. — Если говорить о контроле веса, да, конечно, лишние углеводы не нужны, но все должно быть в пределах разумного. Вгонять человека в кетоз — это дополнительная нагрузка на почки. Грубо говоря, мы можем машину девяносто восьмым бензином заправлять — и КПД выше, и выхлоп чище. А можем топить условную машину бурым углем. И КПД будет ниже, и выход побочных продуктов гораздо больше».

Алексей Водовозов отмечает, что даже здоровый образ жизни не обязательно обеспечит долголетие. «Специалисты из Центра исследований в области здравоохранения в Портленде проанализировали 89 рандомизированных клинических исследований с почти 122 тысячами участников и пришли к неутешительному для «фитоняш» обоих полов выводу: не только здоровое питание, но и высокий уровень физической активности нельзя считать средством профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Диеты и изнурение себя в спортзалах дают, по выражению авторов, «очень скромные преимущества в краткосрочной перспективе» по таким показателям здоровья, как артериальное давление, уровень общего и «плохого» холестерина, а также ИМТ. При этом надежных данных о долгосрочных плюсах ЗОЖ (хотя бы в промежутке 6–12 месяцев) попросту не удалось обнаружить. Это в целом к вопросу о диетах. Что же касается «продлевающих жизнь» и «омолаживающих» — они пока что работали исключительно на модельных животных, и то с переменным успехом. Делать практические выводы о применимости их к человеку — верх неразумности», — подытожил Водовозов.

Медицинские тесты: ценное знание или путь к неврозу?

Чтобы убедиться, что он все делает правильно, Фаге отслеживает всевозможные медицинские показатели своего организма и проходит бесконечное количество тестов. Нужно ли это, или постоянное беспокойство о здоровье — прямой путь к ипохондрии или неврозу? «Ценность огромного перечня лабораторных и инструментальных исследований для здорового молодого человека стремится к нулю, — считает Алексей Водовозов. — На основании их результатов нельзя сделать сколь-нибудь значимых, практически применимых выводов».

«Норма на то и определяется, что все, что внутри нее, нижняя граница, в середине, — это все вариации в пределах нормы, — пояснил он. — Есть категория людей, которая любит профилактикой заниматься. Это, в принципе, хорошо. Сдают все подряд анализы и видят, что какой-то параметр ненамного выходит за пределы нормы вверх или вниз. Но параметр нормы выведен из некоторого показателя обследованных людей, для кого-то она может быть иной». Самым простым примером медик называет значение температуры тела: у кого-то она может быть постоянно 37 градусов, а у кого-то — 35,5, но в среднем они все в районе 36,6.

Есть мнение, что генетические тесты, в отличие от того же измерения уровня холестерина в крови, вещь неопределенная и далекая от жизни: они предсказывают лишь вероятности и риски, а серьезное заболевание будет видно и без них, так что сейчас это все — пустая трата денег и почва для беспокойства. Андрей Афанасьев считает иначе: «Генетическое тестирование генетическому тестированию рознь. Некоторые не вполне добросовестные компании смешали понятия в головах пациентов и врачей: что тестирование может, а что нет. Важно, что с помощью генетического тестирования можно определять фармакогенетические показатели — то, как ваш генотип будет реагировать на дозировку и переносимость лекарственных средств. Сергей упоминает, что, когда ему подбирали антидепрессанты, ему проводили такие тесты. Это безусловный плюс, фармакогеномику хорошо бы делать всем, кому назначают те или иные препараты».

Хотя Сергей Фаге не беспокоится о проблемах с сердцем, считая, что тут он снизил все свои риски, заболевания сердечно-сосудистой системы — одна из основных причин смертности в развитых странах. И здесь, по мнению Андрея Афанасьева, тоже полезно проверить свою предрасположенность: «Есть такие гены и в кардиологии, связанные с риском внезапной остановки сердца, и тоже неплохо бы их заранее знать, вплоть до того, что люди идут на операцию по имплантации водителей ритма в сердце, чтобы не умереть от остановки сердца».

Андрей Афанасьев подытоживает, что пользы такое знание грамотному пациенту принесет в разы больше, чем вреда: «Вот эти все косвенные вещи, связанные с возможным беспокойством, которое может вызвать генетический тест, — это вопрос этического выбора. В Штатах об этом были дискуссии, и у них есть список генов, о мутации в которых нужно обязательно сообщать пациенту, независимо от того, что он спрашивал. Это такие incidential findings — случайные находки, о которых нужно обязательно сообщать».

А что помогает?

По мнению Ильи Барсукова, рекомендации желающим улучшить свое здоровье и продлить жизнь можно дать простые: «Почти все, кто живет в нашей стране, испытывает дефицит солнца, и практически у всех наблюдается недостаток витамина D в осенне-зимний период, поэтому полезен прием этого витамина с первого октября по первое мая. Если хотите сделать по науке, можно сдать анализ, он называется 25-OHD. Если содержание явно низкое, могут требоваться не профилактические дозы, а лечебные. Профилактические дозы безопасны для здоровья, и это будет реальная профилактика и остеопороза, и простудных заболеваний, и просто старости — в плане снижения мышечной силы у пожилых».

Другие советы ученых и врачей тоже оказались очевидными: следить за массой тела, уровнем холестерина и сахара в крови, избавляться от вредных привычек, выполнять физические упражнения и соблюдать другие стандартные рекомендации по здоровому образу жизни.

Несмотря на многолетнее стремление ученых и медиков найти лекарство, которое будет замедлять старение, пока что ярких успехов в этой области нет. «Есть такие препараты, как, например, Кудесан Q-10, он затормаживает старение клетки. Есть еще препарат Мелатонин, про который тоже давно известно. Есть информация, что люди принимают их уже по пять-десять лет. Но, судя по результатам, особенных сдвигов в продлении жизни и омоложении для таких препаратов достигнуто не было. Мы все ждем подтверждений, открытий новых в данной области. Пока что мы можем затормозить старение, если не будем употреблять алкоголь, а будем больше спать, отдыхать, чаще бывать на свежем воздухе и заниматься физкультурой», — комментирует Иманбаев.

«Будет бурный рост, но денег там не заработаешь»

Разные биохакинг-проекты начинают появляться и в США, и в России, им даже удается привлекать финансирование. «Я знаю единицы российских стартапов, наверное, потому, что я российский рынок лучше представляю. В Америке таких стартапов должны быть десятки, если не больше», — подтвердил Афанасьев (он сам — основатель биомедицинского стартапа). Это подтверждает и Юрий Аммосов: «В США инвестиции в биохакинговые стартапы уже делаются. В РФ богатые люди также могут начать интересоваться этим сюжетом: по мере старения они становятся чувствительнее к проблемам здоровья, и одновременно им сложно принять реальность собственного конца, поэтому иногда они начинают кидать деньги в проекты в области продления жизни. Мне известны несколько таких олигархов».

В целом же отношение инвесторов к биохакинг-проектам неоднозначное. «Сам по себе биохакинг пока очень размытая область, поэтому даже сложно определить, что в него попадает, что не попадает, поэтому его нельзя назвать областью для инвестирования как таковой. Областью для инвестирования являются стартапы, которые связаны либо с продлением жизни, либо с профилактикой и развитием, так скажем, функциональной эффективности человека. Эти направления очень активно сейчас инвестируются», — рассказал Кузнецов. Больше беспокойства, по его мнению, вызывает другая составляющая биохакинга — прием множества лекарств, зачастую без достаточных показаний: «К этому пока все в мире относятся скорее осторожно, пробуют те или иные лекарства подконтрольно. Есть отдельные достаточно явные успехи, но еще рано включать их в тренд и безусловно рекомендовать».

Поддержать проекты, связанные с биохакингом, может помешать и тот факт, что для этого нужно получить разрешение от государственного регулятора, считает бизнес-ангел Алексей Кушнер. «Это несколько лет предварительной подготовки к клиническим испытаниям, потом много лет клинических испытаний, потом много лет доказательной медицины. Этот цикл может занимать и 20, и 30, и 40 лет. Даже если быстро, за несколько лет, получить эти approvals (официальное одобрение — прим. Indicator.Ru), то это все равно несколько лет, и, скорее всего, мне как частному инвестору, как бизнес-ангелу это будет не по силам. Это должны делать, во-первых, какие-то университетские структуры, во-вторых, корпоративные структуры, и они будут поддержаны или своим собственным венчурным капиталом, или крупными венчурными фондами. То есть это игра очень по-крупному», — отметил эксперт.

В связи с этим вероятным сценарием развития биохакинга станет образование полулегальных сетевых сообществ, которым не придется тратить время и средства на исследования и получение разрешений: «Это может быть неорганизованным действием, например, неформальных сообществ: они где-нибудь в Интернете обмениваются рецептами, процедурами, друг другу посылают какие-то материалы, методички. Это будет, конечно, в серой зоне, незаконно, — предположил Кушнер. — Если говорить про эту серую зону, которая незаконна, то она будет на уровне таких сообществ процветать, я думаю, у нее будет бурный рост, но денег там не заработаешь».